От топота копыт [СИ] - Юлия Кулинченко

-Припадочная? – толстяк покосился на Шасту, – И давно ли с ней такое?

-Да, почитай с рождения, милсударь! Как маманька, растяпа, головой о лавку уронила так и болеет.

-Бедная,– стражник сочувственно поцокал языком.

Я топталась, разминая больную ногу и нетерпеливо помахивала хвостом. Что-то в происходящем разговоре мне категорически не нравилось. Словно толстяк уже заранее все про нас знает и только играется как кошка с мышкой, создавая видимость свободы, перед тем как одним резким движением перекусить несчастной хребет.

Травник, словно ничего не замечая продолжал складно рассказывать легенду.

– Ну так вот, господин…. Как вас называть изволите?

– Верий.

– Господин Верий, собрал я значится медяков скопленных. Взял сестру да заплатил девице кентавре наемной, и в Асток двинул. Авось поможет лекарь-то и будет моя Шастенька снова здоровой. А то ведь и замуж ей давно пора и приданное скоплено, а не берет никто.

Теньячка застонала особо проникновенно, а травник демонстративно шмыгнул носом.

Я беспокойно вертела головой, пытаясь понять что же мне так не нравится, пока не догадалась перестроить зрение. От прибитой над дверью караулки ни чем не примечательной подковы уплывали куда-то в пространство знакомые ниточки магической силы. Да не иначе как, это артефакт орденский? Чей еще у городских стражников водиться может? И держат нас тут, судя по всему, до приходя рыцарей!

Я судорожно пыталась вспомнить по какому принципу может работать эта подкова. Собранных по крупицам из книг знаний явно не хватало, и единственное в чем была уверенна, что прервать ее можно. Но вот с какими последствиями? И не разнесет ли половину караулки как ту молебню в деревушке?

Медлить тоже было нельзя и я осторожно потянулась к подкове, пытаясь нащупать центр, средоточие энергии. К немалому удивлению почувствовала как мои лучи-ниточки переплетаются еще с какми-то, становясь насыщеннее и сильнее. Скрючившаяся на полу хнычущая теньячка, неожиданно покосилась на меня, на мгновение убрав прикрывающие лицо ладони, и хитро подмигнула.

Так вот оно что! Под двойным напором едва слышно тренькнув, подкова потухла.

Травник на мгновение сбился, заставив стражника обернуться. Я демонстративно обмахнулась хвостом.

– Простите, уважаемый Верий. Мы конечно благодарны за гостеприимство и приют, но неотложные дела ждут в городе. Мне необходимо проводить этих людей к лекарям.

Стражник радостно осклабившись перекинулся на новую мышку.

– А вы, милая, никак наемничаете?

Я кивнула, понимая что угодила в очень щекотливую ситуацию.

– Так не изволите ли грамотку свою предъявить? Ну или браслет, если есть. Сами понимаете, времена нынче не спокойные. Сброда по дорогам полно шатается. И на слово верить никому нельзя.

Звонко щелкнув пружинкой, дверца мышеловки все-таки захлопнулась за моей спиной.

Пока, словно выброшенная на берег рыбка, я молча раскрывала рот и судорожно пыталась придумать оправдание, стражник ответил сам:

– Небось безграмотная, да? На жисть втихую зарабатываешь и с гильдией делиться не хочешь? Понимаю, время сейчас такое, каждый как может старается…

Я осторожно кивнула, пытаясь понять к чему он клонит.

– Жалко мне тебя девка, – Верий грустно вздохнул, – молоденькая ищщо, жизни не видала. А уже темница по тебе плачет.

Травник, кажется уже что-то сообразил и по-лисьи, плавно вывернулся вперёд.

– Так, господин Верий, сам Ветробог видит, всё так вы говорите. Да и наша с сестрой вина тут есть. Не подумавши безграмотную наняли, в город идти упросили. Сами видите то волчни, то метели, без подмоги никак. Настоящих-то наемников где в нашей глуши сыщешь? А ведь еще назад возвращаться!

Стражник поморщился и кивнул на дверь, обращаясь к жадно прислушивающимся сотоварищам:

– Ну-ка, молодцы. Прогуляйтесь, оглядитесь! Метель-то, смотрю кончилась.

Стоило только караулке опустеть, как мужик снова уставился на Грая, как на особо упитанную мышку.

– Три злота!

Парень бухнулся на колени, демонстративно заламывая руки:

-Смилуйтесь, господин хороший! Отродясь таких деньжищ не было! Мы же на земле живем, с земли кормимся, откуда на деревне деньгам таким взяться!

Стражник задумчиво скривил рот.

– И на что ты болящую лечить собирался? Думаешь лекари нынче дёшевы?

Травник демонстративно шмыгнул носом.

– Ладно, – сжалился мужик, – сколько есть? Но учти, серебро можешь даже не предлагать.

Грай присел на корточки рядом с теньячкой, загородив ее от Верия и уговаривающе забормотал:

– Шастенька, сестрёнка, дай монетку. Надо дяденьку отблагодарить за доброту его.

Я едва не фыркнула, когда 'сестренка'скорчила такую многообещающую мину, что заставила всерьез задуматься, а не вернётся ли она сюда ночью 'отблагодарить' мздоимца на всю длину клыков.

– Это вы хитро придумали, – стражник вытянул шею, пытаясь разглядеть девицу, – убогой-то деньги доверить. На нее ведь у лихих людей рука не поднимется.

-Угу, –мрачно буркнул травник и поднялся, протягивая искомую монету

Злот мгновенно исчез в руках толстяка, с ловкостью достойной любого балаганного фокусника. Нарочито громко, дабы соратники-подельники слышали, Верий высказал:

-Ну, ветра с тобой, дева. Эти пять… эээ… три медяшки, за въезд в город с тебя забираю. Но в гильдию ты все-таки зайди, повинись.

Состроив зверский физиономию, стражник махнул рукой.

-Пшли отсюда, пока не передумал!

Второй раз повторять ему не пришлось. Грай мгновенно подхватил под руки покачивающуюся теньячку и мы выскочили на улицу. Встретившие за дверью стражники встретили нас любопытными взглядами. Мстительно осклабившись я наклонилась к травнику и громовым шепотом прошипела.

-Вот ведь кровопийца! Пять злотов содрал, Свиев сын! Все скопленное, упырь отнял!

За спиной хлопнула дверь караулки и раздалась сдавленная ругань застрявших в узких дверях мужиков.

Шаста подняла голову и недоуменно поморщилась:

– Ты к чему это?

-О! Очнулась немощная! Грай, брось ее, сама пойдёт.

Парень скептически оглядел теньячку но руку ее отпустил. Девица постанывая распрямилась, покачнулась но и правда пошла сама.

-Ну так что за сказ, про пять злотов?

Я с готовностью пояснила:

– Пускай теперь с остальными делится и объясняет, что злот был один а не пять. Потрясут как кошель, вниз головой.

– Не потрясут, встрял Грай, – он же старшой у них.

– Э нет, – я самодовольно ухмыльнулась – он только на словах старший, пока в карауле. Десятник у ворот не сидит, он других охранять гоняет, и долю свою с мздоимства требует. Так что, пусть теперь многоуважаемый Верий один злот в пять превратить попробует.